Нация и империя — вот ценности, казалось бы, наиболее чуждые классическому типу русского интеллигента. Так было при царизме, так продолжалось при Советах, под знаком отрицания этих понятий прошла демократическая революция конца 1980-х — начала 1990-х гг. Да, всегда существовала маленькая горстка презренных отщепенцев — ретроградов, "контриков", фашистов — но не она определяла либеральное, гуманное, интернационалистское лицо ордена русской интеллигенции, из состава коего шовиниствующие и великодержавствующие еретики незамедлительно исключались. Однако буквально в самое последнее время стало происходить нечто странное: власть кардинально поменяла официальную риторику с абстрактно-демократической на национал-патриотическую, подавляющее большинство либеральных партий только и говорят, что о Великой России, наконец, умственные и художественные вкусы и пристрастия нового поколения отечественных интеллектуалов явно стали склоняться к табуированным ранее идеям и образам. Конечно же, не по Радищеву-Грановскому-Милюкову защищают диссертации молодые философы и историки, а по Леонтьеву-Розанову-Ильину; невозможно вообразить современного высоколобого юношу за чтением Поппера или Сахарова — он штудирует Юнгера или Льва Гумилева; лет десять назад, не ожидал ли романы Крусанова и фильмы Балабанова интеллигентский остракизм? В мою задачу не входит анализ причин этого идейного сдвига, важнее другое: запретные слова "нация" и "империя" обрели легальный статус в общественном сознании, следовательно, неизбежен взлет национализма и империализма как идеологий. ，俄语论文范文，俄语论文范文 |
